Меня нередко спрашивают, какой мой любимый театральный институт. Конечно же, это ГИТИС. С него я начал свое постижение театра. Там я провел незабываемые годы, работая вместе с прекрасными партнерами и педагогами. Конечно, далеко не все ладилось, были и промахи, и ошибки. Было даже мое одно маленькое предательство, которое я описал тут.
Тем не менее, сейчас и только сейчас я понял, как много я получил и как мне повезло. Это было время, когда нами занимались многие сильные педагоги, у каждого из которых мы учились. И каждый нам давал что-то свое.
Например, Сергей Анатольевич Голомазов. Его режиссерские показы были бесподобны: это было настолько ярко и талантливо, что мне даже не с чем все это сравнить. В этом человеке нет ни грамма пошлости, но есть любовь к театру, которую он вселил в нас, навсегда привив нам прекрасный театральный вкус и лучшую театральную эстетику.
Я понимаю, что я говорю сейчас какие-то высокопарные слова, но только любовь к театру, привитая у нас на курсе, позволила мне пройти весь этот путь. Путь очень непростой. Но, наверно, он быть другим и не мог. Хотя, на каком-то этапе, когда я совершенно не понимал, куда мне идти и с кем – мне на пути встретился еще один человек: Олег Семенович Лоевский. Кто это, и какие обстоятельства встречи с ним, а также о его странном высказывании, которое изменило мою жизнь – я весьма подробно рассказал тут.
Помимо Голомазова – мне очень радостно, что на моем пути встретился еще один человек. Это Михаил Леонидович Фейгин (он был одним из педагогов у нас на курсе). Тоже театральный режиссер, и тоже (как и Голомазов) – ученик Андрея Александровича Гончарова. Но несмотря на общего мастера – Фейгин был и есть режиссером совершенно иной формации, эстетики, театрального вкуса, чем Голомазов. Именно на этой почве у нас на курсе приключались конфликты. Видимо, без них никуда, если педагоги – настолько разные. Хотя, на мой взгляд, они были как «инь» и «янь».
Резкий, взрывной Голомазов, вылетающий на площадку (особенно после нашего неудачного показа) и начинающий «разбор полетов», после которых не всем и не всегда хотелось что-то дальше продолжать делать. И вдумчивый, даже где-то меланхоличный Фейгин, относившийся к нам ко всем как к своим детям.
Но даже ругая нас (и нередко по делу), Сергей Анатольевич – был словно небожитель, создавалось впечатление, что он вообще где-то не здесь, не с нами, а спускается к нам с каких-то своих вершин, озаряя нас своим особым — удивительным светом. Фейгин был, напротив, весь рядом, близкий, свой, даже родной. Очень душевный человек. Возможно, кое-кто со мной и не согласится, но для меня это так.
Самое главное (еще раз повторюсь) – педагоги моего курса показали мне, как делать театр (не в буквальном, а в художественном смысле, конечно же), «заразили» меня хорошим театром, указали планку, к которой надо стремиться. Были достаточно сложные моменты, и на каком-то этапе — мне предстояло сделать свой выбор. Речь идет о спектакле «Танцы на празднике урожая», который делал Михаил Леонидович. Этот спектакль создавался в очень сложных условиях: часть курса не захотела его репетировать, что, в свою очередь, послужило следствием не вполне честной позиции ряда педагогов курса — по отношению к Фейгину.
Однако, я искренне рад, что этот спектакль (а я был в нем помощником Фейгина и сам сыграл небольшую роль) случился в моей жизни, и что я был рядом, когда необходима была моя помощь. Потому что это был самый чистый и «правильный» спектакль в моей жизни – на тот момент (моего становления). Я рад, что с этого спектакля началась моя творческая жизнь. И ни одним жестом, и ни единой мыслью — я не испугался и не слукавил, а шел вперед, и шел до конца. А ниже — видео-фрагмент спектакля.
Есть поговорка: «как вы яхту назовете – так она и поплывет». Я искренне верю, что – как и с чего ты начнешь свой путь – таков он и будет. Неоднократно я мог «играть» за сильную сторону, так сказать, быть «за тех, кто побеждает». Однако, у режиссера должны быть свои принципы. Профессиональные и человеческие. Надеюсь, что таковым я не изменил. Может быть, даже в ущерб своему будущему. Я никого не продал, чтобы обеспечить себе это будущее. И эта мысль меня греет.
А так… Это было очень яркое время. Время, которое перевернуло мою жизнь. На тот момент, уж точно. И думаю, что навсегда. Поэтому – в жизни – у меня был есть и будет мой самый любимый театральный институт. Мой ГИТИС.
Я Вам желаю такого времени, ибо оно было самым ярким и насыщенным в моей жизни. И – не пасуйте перед трудностями. А идите до конца.
Искренне Ваш,
Александр Баринов
Театральная школа в Москве
