Мне говорят, что я надменен. Может быть, я произвожу такое впечатление. Но это совсем не так.
У меня внутри два состояния: тихое море, но в волнами внутри. И — тихое море, но в волнами снаружи. Все. Два состояния. Не знаю, понимаете ли вы меня.
Можно сказать, что эти два состояния есть у каждого человека. Но они у меня постоянно меняются местами. И неизвестно, под воздействием чего. Грусть — естественное мое состояние. Я бы очень хотел быть веселым. Но почему-то я не весел.
Есть люди легкие, и я им немного завидую. Зависть мне не свойственна, но как назвать такое отношение? Я бы хотел встать однажды утром и быть веселым. Открыть бы окно, а там лучистые огни кружатся то там, то здесь. Я открываю окно. А там шуршит листва. Листва, взявшаяся не сегодня. Листва, которая скоро увянет и полетит вниз, под стволы деревьев. Деревья будут качаться и стоять. А листва будет кружиться по аллеям и попадать под ноги прохожим.
Я ужасающе не солиден. Я вижу людей, и они такие... У них все есть. Их можно поместить на фото, и многие скажут: солидный человек. А я не солидный. Я никакой, по большому счету. Мое фото вам ни о чем не скажет. И многие посмотрят и подумают: «Как странно».
Я знаю, где я на месте, но это довольно узкие зоны. И на прилавке магазина человеческих «ты мне я тебеек» меня заметят только ценители. Я — вещь крайне на любителя. Как китайский узор, который никому не нужен кроме китайцев и тех, кто любит китайские узоры. И те, и другие будут отдавать миллионы за объект своего «хочу». Остальные — так, три копейки. Для них я ничего не значу. Хотя...
Я просыпаюсь утром и смотрю в окно. А там свет. Как всегда — свет. А значит, через полтора десятка часов будет ночь. Я люблю ночь. Ночь самое время, когда нет необходимости задумываться. Когда можно просто БЫТЬ. И не мелькать на витринах магазинов.
Магазинов вчерашней детской мечты.
Магазинов вечного завтра. Или безмерного вчера.
Когда хочется плакать и кричать.
И никто не услышит.
Театральная школа в Москве
