Сентябрь, сентябрь. Начало моего нового романа. Романа моей театральной жизни. Открытая книга. Белый и чистый лист.
По обыкновению, в начале сентября в мою театральную студию, что в Подольске, во Дворце молодежи – заходят люди. Чтобы что-то постичь. Чтобы ПОПЫТАТЬСЯ постичь театр. И думают, что я могу ПОМОЧЬ им в этом.
Господи, ну как? Как я могу помочь в том, что почти не знаю сам? Я могу лишь что-то подсказать. Нет, я, конечно, делаю вид, что все знаю. Люди вообще любят уверенность. Им нравится, когда они приходят, и в комнате сидит кто-то, кто знает все. Они тогда могут расслабиться и не думать. И просто плыть по течению. Не подозревая, что это течение занесет их в такие края...
Под руководством человека, который и сам-то не в курсе этих краев. И вот – через джунгли и папоротники, навстречу крокодилам и гиппопотамам — плывет такая лодка с Сусаниным во главе, который говорит, что все знает….
Куда?
И доплывет ли?
По обыкновению, перед каждым новым сезоном (годом) театральной студии – мы принимаем новичков. Это что-то вроде небольшого экзамена-экспромта. Я ставлю новичков в центр аудитории, сам сажусь у стены и задаю им определенные (нередко каверзные) вопросы, прошу показать что-то. В общем, помещаю их в неудобные ситуации, когда они вынуждены выбираться из своего «тихого гнезда», и каким-то образом проявиться. Этот метод работает не во всех случаях, хотя – в 90% случаев о новичке после данного импровизированного теста что-то сказать можно.
Итак, в этот раз я задавал новичкам вопрос: «Что вы ждете от театра?» Иными словами, зачем пришли-то…
Ответ был простой и понятный до безобразия: «Не знаю».
Я бы и сам ответил так еще лет двадцать назад.
Правда, одна девочка ответила: «Чтобы выходить на сцену и играть там роли». Но на мой вопрос – что такое роль, и что значит «играть» — девочка так и не нашла, что ответить. Я не стал углубляться в подробности и что-то пояснять – времени было мало, а новичков, ждущих своего «выхода» — много. Но я могу ответить ей на этот вопрос априори – так, как я себе это понимаю.
«Играть роль» — это ничего не значит. Ты не можешь сыграть никого, кроме себя. Ты первичен ВСЕГДА – кто бы и что бы ни говорил. Другое дело – так уж ли хорошо ты себя знаешь. Обычно ты вообще НЕ ЗАДУМЫВАЕШЬСЯ. Живешь себе и живешь. Кто-то тебя разозлил – ты разозлился, и наоборот.
Когда ты занимаешься театром – ты начинаешь ЗАДУМЫВАТЬСЯ. О том, почему все так, а не по-другому. Ты учишься строить свои шаги и действия – на перспективу. И понимать законы человеческого бытия и общения. Ты становишься – как тюбик с пастой. Которую выдавливаешь тоже ты. У тебя нет холста, но пространство театральной «коробки» — это и есть твой холст. Ты выдавливаешь и пишешь, выдавливаешь и пишешь.
Теперь остается понять, что же такое краска. Пресловутое «зачем...».
Краска – это ты же. Со всеми своими «тараканами», которые у тебя же — внутри. Иной раз ты и не подозреваешь, сколько у тебя их там. И не только у тебя. Сколько у каждого человека внутри тараканов. Но когда ты начинаешь заниматься театром – ты со временем это понимаешь. И тебя, как ни странно, внутри становится больше.
Наступает момент, когда ты можешь даже УПРАВЛЯТЬ своими тараканами. Которые не только твои. Они общие, эти тараканы. Так как – то же, что есть у тебя – есть и у других. Поэтому – тебе в роли ничего не надо, кроме как…
ПОДОБРАТЬ ПОДХОДЯЩИХ ТАРАКАНОВ.
И когда ты их подбираешь – ты, как ни странно, начинаешь чувствовать по-другому. Ты начинаешь понимать, сколько вокруг боли, и как необходимо очищение. Ты узнаешь, сколько мы подчас совершаем ненужных поступков, и как от них страдаем. Ты ощущаешь, какие мы все же ОДИНОКИЕ в этом бескрайнем мире. И как мы хрупки.
Эти знания переполняют твою душу и сердце. И тебе становится необходимо покричать об этом тем, кто пока – может быть – этого не понимает.
Чтобы очиститься самому или самой.
Чтобы предотвратить несчастье, что может случиться, если этого не знать или не ощущать.
Чтобы мир вокруг стал счастливее.
А ты стал свободнее...
Потому как — сказав о чем-то странном, потаенном и нередко пугающим тебя (хоть и не осознанно) — ты от него освобождаешься.
Разве не так?
Театральная школа в Москве
