Бывают дни, когда я выдыхаюсь. Совсем. Просто ничего не хочется. Ни работать, ни репетировать. Особенно — репетировать. В тот момент я начинаю... бояться репетиций.
Потому что —
Ну, вот я приду им сейчас и скажу — опять то же самое.
А они мне:
«Александр Эдуардович, мы это уже знаем.»
Возьмут, и... повторят. В точности так, как мы и уговаривались. Без ошибок, без ляпов каких-то. Как по-писанному. И что тогда я им скажу? Как буду учить? Что давать?
Конечно, же, я вывернусь. Дам еще какие-то тренинги. Но сам буду чувствовать себя — как человек, которого в чем-то уличили, но который не сознается, и который пытается вывернуться.
Так и тут. Мы в театральной студии — много делаем этюды. Любимым моим упражнением стали импровизации — когда ребята начинают импровизировать с темой, заданной мной — сразу же, без подготовки. Они «на ходу» создают ситуацию, событие, решение и развязку. Всего четыре фазы. Упражнение осложняется тем, что ребята выходят — и без подготовки — начинают создавать историю. С этими самыми составляющими.
На самом деле, я не знаю ничего лучше живой актерской импровизации. Хуже, когда ребята ЗАУЧИВАЮТ текст. И еще хуже, когда они...
Не видят тех, кто рядом. Не видят и не воспринимают партнеров. Вернее — «воспринимают» их так — как уговаривались. С присущим ситуации «джентльменским набором». И это болезнь всего театра — говорить и думать — по-заученному.
У молодых актеров это выливается в другое. Они «подсаживаются» на текст. Они разучиваются ДУМАТЬ. «Думать» на сцене — вообще великое благо. Забудьте текст, забросьте его! Думайте, думайте, думайте!
Я так и говорю. А что я могу еще сказать? Ведь мысль первична, текст вторичен, как ни крути. А в театрах везде — «текст, текст, текст».
Господи, да зачем вам текст? Вы одну сцену сыграйте с минимумом текста, или вообще без него! Вот будет «пилотаж-то».
Ребята внимательно смотрят на меня. Потом начинают играть импровизацию... вообще без текста.
И это — ближе и ближе к развязке. Потому что за этим — ДАЛЕЕ НИЧЕГО БОЛЬШЕ НЕТ. И я им дать ничего не смогу. Потому что — не знаю, что там дальше. Потому что — они уже растут. А я? Я не расту. Я как светофор, как градусник, все говорю, так или нет. Настанет день, и я им скажу, что «так».
А дальше?
Бывают дни, когда совсем не хочется репетировать. Когда я боюсь этих репетиций. Когда я думаю, что — вот скажусь больным, ну а завтра...
И эти мысли — каждый раз одолевают меня в эти дни. Я кажусь себе никчемным. Просто Ни-Ка-Ким.
И — каждый раз — приходя на репетицию — и смотря в глаза своих студийцев — я понимаю, что еще что-то могу.
Немножечко. Чуток.
Но что-то — очень важное.
И я начинаю репетицию. Сотый раз.
Как в первый.
Театральная школа в Москве
