Я не люблю говорить о политике. И никогда о ней не говорю. И эта статья — не о политике, а о человеке — Андрее Вадимовиче Макаревиче. Каким его вижу я. О творце и музыканте. Который зачем-то совершает ненужные поступки. Ни ему, ни другим.
Кто такой Андрей Вадимович Макаревич — никому рассказывать, думаю. не надо. Талантливый поэт и музыкант, один из ярчайших представителей российской рок-волны, создатель группы «Машина времени». Добавлю, что это человек, на песнях которого прошло мое отрочество и юность.
«Машину времени» я начал слушать чуть позже, классе в пятом. До этого были Агузарова с «Браво», Лоза, Юрий Антонов, АББА, Высоцкий, Леонтьев. Такое изобилие самой разной музыки... Я и не делил их по течениям и нишам. Для меня они были — одно, как это ни странно. Просто хорошая музыка. Любимая музыка.
Надо сказать, что в детстве я много болел. Поэтому часто сидел дома. Смотреть телевизор не хотелось, да и нечего было особо (да и не на чем, ибо качество старых советских телевизоров помнят многие). Так что — оставались книги и кассеты, которые я слушал на стареньком магнитофоне, что подарил отец. Я не помню, как ко мне попала кассета с «машинистами». И даже не помню свою ощущения от прослушивания.
Но помню, что «Машину» я стал слушать чаще и чаще. Особенно хорошо «шел» Макаревич вечером, когда дома у нас пропадал свет, и мама зажигала свечи. В эти минуты голос Макаревича звучал как-то душевно, он становился каким-то родным, а его образы — печальными, но удивительно добрыми при том. И мне абсолютно не мешала жесткость некоторых аранжировок, потому что я в тот момент слышал ГЛАВНОЕ.
Что именно? Мне кажется, все творчество «Машины» о слабости человека, о сиюминутности всех его побед и поражений. Хотя — как и каждая хорошая музыка — она может быть и о чем-то другом. Но это то, что разглядел я тогда. Это мое ощущение и моя транскрипция.
Что меня больше всего привлекало в Макаревиче — трепетность к созданию поэтического образа. Его «в маленьком теле гостила душа», «падают звезды в руки других» и прочие — позволяли говорить о человечности, глубине (интеллекте) и ТАЛАНТЕ. Мне тогда уже не сильно нравилась отстраненная холодность и излишняя заумность текстов, например, Гребенщикова, его неряшливость в создании образов (хотя некоторые из них получались на все 100%), его самоповторы. Мне всегда была ближе простая, понятная и человечная поэтика.
И у меня было два человека, которых я слушал почти всегда. Это Макаревич и Цой.
Шли годы. Я учился в вузах, работал, занимался спортом. Но даже и тогда включал записи «Машинистов». На каком-то этапе заметил, что тексты Макаревича как-то угасли, что нет прежнего драйва, что в интервью и на фото он выглядит каким-то усталым и флегматичным. «Бывает, творческий кризис», — подумал я тогда.
Когда Макаревич стал вести «СМАК» — это была первая пробоина его образа. Потому что — музыкант с таким «бекграундом» и особенно в России — не может позволять себе делать определенные вещи. Понятно, что музыкант — живой человек, и почему бы и нет? «Понятно» — это на уровне понимания, а на уровне сердца? ПРИНЯТНО ЛИ? (Я нарочно написал ошибочно это слово, составив производную от слова «принято», так как не нашел точного заменителя).
Я не думаю, что он стал это делать, чтобы подзаработать или нарастить себе популярность, хотя на тот момент востребованность тогдашнего рок-цеха начала постепенно таять. Зачем тогда? Я так и не нашел ответа на этот вопрос. Но с тех пор — имя хорошего поэта — Макаревича — начало постепенно ассоциироваться... не с тем. Возникли смешки и улюлюканья. Понятно, что — не очень умных людей. Понятно, что не было ОСОБЫХ оснований. Но какие-то основания уже были. И тогда Макаревич подставился первый раз.
Дело в силе телевизионной инерции в России. Ты можешь в свободное время хоть пирожками торговать, от этого твоей репутации не убудет. Цой же некоторое время служил «начальником Камчатки». Ну, и что? Это создало особую пикантность его образу и послужило хорошим началом к формированию легенды.
Но если ты по телевизору пирожки продаешь... Всем становится наплевать на твое творчество: у миллионов ты начинаешь ассоциироваться с торговцем пирожками. И ценность твоих творческих высказываний падает и падает, пока не превращается в ноль.
Конечно, умным людям будет все равно, торгуешь ли ты пирожками или нет. Они воспримут тебя все равно. Но не все в России умные, к сожалению. И я говорю сейчас о тенденции. А она такова.
Впоследствии Макаревич делал еще кое-какие ненужные и необязательные вещи. Ну, зачем он написал Путину письмо про «откаты»? Кому от этого стало лучше? «Откаты» как были, так и есть. И нынешними полумерами ситуацию не исправить. Но дело все в том, что он позволил себе открыто заявить о слабости отечественных властей и об их попустительстве тому, что происходит.
Тем самым Макаревич навлек на себя массу негатива — как радикально настроенных элементов общества, так и этих самых властей. И был исключен из президентского комитета по культуре.
Зачем? Ведь при Комитете у музыканта было больше возможностей поступить по-умному: где-то на банкете или на собрании как-то аккуратненько сказать обо всем Президенту. Было бы лучше? Не факт. Но хуже уж точно не было бы! Прежде всего, музыканту. И нам, как следствие, поскольку наличие в президентском комитете умных и талантливых людей — это всегда плюс для общества, прежде всего. Некая гарантия того, что в определенных случаях кто-то может подать голос и объяснить какие-то важные вещи непосредственно Главе государства.
В результате — «откаты» продолжаются, Макаревич получил свою порцию негатива, все мы лишились разумного человека в президентском совете. Кому стало хорошо? Вопрос риторический.
Зачем музыкант поехал выступать на Украину, раздираемую социальными катаклизмами и гражданской войной? Поддержать мирное население? Но это надо было делать либо ДО гражданской войны (когда толком не было еще ничего понятно), либо сейчас, когда война на исходе, и более-менее стало (ВСЕМ) понятно, кто зачинщики, а кто жертвы. Но зачем надо было ехать тогда, когда «все смешалось: кони, люди...»? Потому что — для одних его визит был истолкован как помощь врагу, и для других — то же самое:)
В результате Макаревич очередной раз получил порцию общественного негатива (как с российской, так и с украинской стороны), его концерты стали запрещать, а на тех, которые не запрещают — совершаются полукриминальные акции в виде травли зрителей газом, и так далее.
При всем при том — цель акции была достигнута: Макаревич-таки поддержал местное население пары городов Украины. Но эта малая толика позитива просто утонула в море негатива, вызванного простой несвоевременностью и неуместностью подобных действий.
У меня один вопрос. Зачем музыкант так подставляется? Совершенно же очевидно, что ТАКИМИ действиями он ничего не изменит, сделает хуже лишь себе. Но может случиться и более страшное. Имя музыканта станет ПРОЧНО ассоциироваться со всем чем можно, кроме творчества, кроме песен. И НЕ НАБРАННАЯ в данном случае высота — это утраченная высота. Утраченная позиция. Утрата. Для всех. Понимает ли это сам музыкант?
К тому ли Вы стремились, Андрей Вадимович, в далекие 70-е, когда окрыленные романтикой и неспокойствием советской эпохи ренессанса создавали при помощи друзей свое детище? Зачем все это Вам? Мы Вас любим и так.
Позвольте нам следить не за тем, какое у нас государство (это мы и так знаем), и не за тем, что Вы едите на кухне. И не за тем, за что Вы постоянно получаете щелчки по носу в традициях, достойных Дон Кихота (ничего хорошего в этих наблюдениях, поверьте — нет)...
А за тем, во что Вы заставили нас поверить когда-то давно.
За Вашим талантом. Не мешайте нам в этом, мы этого очень хотим.
Лично я был бы очень Вам за это благодарен.
Театральная школа в Москве
