Я не люблю «говорливых» актеров. Вообще не люблю, когда на сцене говорят. Несмотря на то, что театр так или иначе — состоит из текста.
Потому что — очень мало людей умеет говорить на сцене. Не просто доносить информацию, упиваясь техникой собственной речи. А ГО-ВО-РИТЬ. Не знаю, понимаете ли, что я имею в виду... Но умение говорить — одно из самых сложных умений в театре.
А самое сложное умение — молчать. Молчать и при этом — жить. Обычно актеры «выключаются», когда текст говорит их партнер. Я знаю эти штуки. Обычно невозможно весь спектакль проводить, абсолютно включившись. Но, даже тогда — важно СЛЫШАТЬ и ВОСПРИНИМАТЬ. То есть, быть АБСОЛЮТНО включенным в такой — не очень активной внешне — форме.
Я недавно был на одном крупном чтецком конкурсе. И вот, выходили ребята — молодые парни и девчонки, и начинали ДОНОСИТЬ текст. Делали они это, впрочем — иногда даже талантливо (особенно некоторые из них). Но знаете, что? Ни одного человека я не попросил бы — продолжать.
Почему?
Все очень просто. В основе любого монолога — лежит проблема, которая должна разрешиться здесь и сейчас. И актер должен эту проблему РЕШАТЬ на сцене. Решит он ее или не решит — это другой вопрос. Но решать — просто обязан. И эта проблема должна быть ему (актеру, а не персонажу) — весьма близка, она должна быть для него остра как никогда.
Почему Шекспир — гениален, почему он — классика? Ответ пришел ко мне только недавно, и он до банального прост.
Шекспир КАЖДЫЙ (почти) монолог своего героя выписывал в духе «быть или не быть». Он как бы показывал нам, КАК это должно звучать в театральном обрамлении, в чем СУТЬ любого театрального монолога. Чехов очень сгладил это, он выписывал все стилистически изысканно, мягко и внешне легко — поэтому современники и обманывались его монологами и диалогами. А если попробовать Чехова сыграть как «быть или не быть»? Я однажды попробовал. И понял, что Чехова нужно играть только так!
Очень важно, чтобы КАЖДЫЙ театральный педагог занимался со своим учеников не только техникой речи. Важно, чтобы он занимался с ними — МЫСЛЬЮ. Чтобы он давал правильные установки. И чтобы он научил своих учеников — МОЛЧАТЬ.
Что значит — заниматься МЫСЛЬЮ? Это — понимать, что СКРЫВАЕТСЯ за любым драматургическим текстом. Что скрывается за монологом Гамлета? Обида и желание наказать мир. За монологом Тригорина («Чайка»)? Плач по жизни, которая уходит, а он ничего не сделал, чтобы почувствовать ее вкус. За монологом Лопахина («Вишневый сад»)? Месть за то, кем он был.
Но — перед тем, как вымолвить на сцене хоть слово — нужно накопить что-то. Определенное ощущение. Определенное чувство. Определенную эмоцию. Именно накопить, чтобы затем «ею» играть. И это называлось «ведущим чувством» у Михаила Чехова.
Накопив эмоцию — нужно сделать ее своей. А уж затем — попытаться сказать пару слов. Больше не надо.
Поэтому — когда молодые мальчики и девочки выходят на сцену и начинают мне складно рассказывать о чем-то не своем — я их послушаю. А потом скажу очень странные слова.
«Театр в себе — надо заслужить. Он не возникает в одночасье. Его нельзя купить и ни на что — обменять. Он рождается в тебе, театр. Или не рождается. Ты не можешь играть ровным счетом ничего, пока в тебе не родится театр. Иначе это будет просто голая информация. Не более.
Сколько может пройти времени? Может год, а может десять лет. Смоктуновский ждал 15 лет, пока в нем прорастет театр. Леонов — 7.
Он — или есть. Или его нет. Третьего не дано. Театр — самая честная штука из тех, что я знаю.
Поэтому — когда выходите на сцену — просто молчите. Так еще сойдет...».
Странно, правда?
Театральные монологи. Группа ВКонтакте.
Театральная школа в Москве
